Легковушка довоенных лет, Енакиевский металлургический завод: мост до Луны, полет в космос и «Молох» Куприна
Прежде чем принять их в отряд, поручили взорвать маслозавод. На расстоянии км - "Ваша светлость". Честно сказать, встреча эта была какой-то мимолётной и ни о чём не говорящей.
Как потом выяснилось, искали партизан. Оказалось, утром около аэродрома гитлеровцы обнаружили следы, которые привели в деревню. Как ни тяжело было, но пришлось на несколько дней затаиться, подождать удобного случая.
И он представился. На очередной встрече Синкевич сообщил Федору Лисовцу о том, что двадцатого апреля фашисты готовятся отпраздновать день рождения Гитлера. Рабцевич предложил отметить это «событие» по-партизански — массовой диверсией. И вот наступило девятнадцатое апреля. С утра в деревне фашисты наводили порядок в домах, где жили, подкрашивали танки — в то время в Купятичах стояла эсэсовская танковая часть.
Под вечер всюду появились флаги со свастикой, послышалась бравурная музыка, солдаты распевали песни. Вдоль забора прохаживался солдат с автоматом.
Часовые стояли и с двух других сторон аэродрома. Это непредвиденное обстоятельство нарушило план. Надо было искать выход… Несмотря на поздний час, со стороны административного здания аэродрома все ещё доносилась музыка.
Это было на руку подпольщикам: можно не только незаметно собраться, но и посоветоваться.
Решили понаблюдать, прежде чем действовать. Часовые с двух сторон сходились под вышкой, весело перекидывались фразами, иногда позволяли себе даже вместе покурить.
Почти не оглядываясь, они расходились. У вышек опять собирались вместе и снова шли в разные стороны. На переходы из конца в конец и обратно у них уходило около получаса. Дежурившие на вышках фашисты включали теперь прожектора чуть ли не через каждые пять минут и метр за метром просвечивали местность. Пробраться к штабелям можно было только тогда, когда часовые двигались в противоположные стороны и были потушены прожектора.
А это значило, что в распоряжении подпольщиков оставалось три-четыре минуты. За это время надо выползти из кустов, преодолеть колючую проволоку, добраться до штабеля и поставить мины, дождаться, пока потухнут прожектора, и в считанные минуты скрыться в кустах.
Александр Лисовец послал Ивана Михайловича и Ивана Платоновича Пекун на склад со стороны деревни Галево, сам с Сергеем Журбило решил дождаться, когда часовые вновь разойдутся и во второй раз погаснут прожектора, а затем пробраться на аэродром. Потом, когда мины уже будут поставлены, добираться домой самостоятельно. И опять судьба оставила Сергея Журбило одного. Он видел свой штабель даже тогда, когда гас прожектор. Он ждал условного времени, почти вплотную приблизившись к тропинке, по которой, что-то мурлыча себе под нос, медленно, как ходят на похоронах, прошел часовой.
На ещё не просохшей земле шаги его были мягки, приглушенны. Сергей нащупал и приподнял проволоку, хотел юркнуть под неё и почувствовал, что зацепился. Попробовал поднять проволоку повыше — не получилось: колючка впилась в телогрейку. По лицу потек пот, нечем стало дышать. Всего-то три-четыре минуты! Вот он, штабель, а сам, как глупая рыбешка, попался на крючок.
И дернуть нельзя. Он клял свою неосторожность, неуклюжесть. Не знал, что фашисты, в прошлый раз обнаружив следы, вдоль всего забора протянули дополнительно колючую проволоку.
Стараясь унять озноб, Сергей напрягся и осторожно отцепил проволоку. Как кстати играла музыка. За ней почти не слышен был треск рвавшейся телогрейки… Едва заполз за штабель, как вспыхнул прожектор с одной стороны, потом с другой.
Лучи пробежали над ним, за ним. Сергей достал мину, выдернул чеку… Обратно до кустов он дополз благополучно. Зажегся и погас прожектор. Теперь скорее в поле, а сил уже нет. Четыре мины заложили подпольщики на складе, и все они взорвались утром, когда фашистские солдаты и офицеры щеголяли по деревне в парадных мундирах. У кромки леса, близ аэродрома, небо рвалось в клочья, дыбилась земля.
Казалось, что из-под земли со страшным грохотом выбиваются дьявольские силы. Две недели фашисты не появлялись на аэродроме. На всех перекрестках развесили объявления: каждый, кто найдет бомбу, должен немедленно сообщить об этом в немецкую комендатуру. За недонесение грозили расстрелом. Как ни старались фашисты, найти тех, кто произвел взрыв, им не удалось… Спустя некоторое время Лисовец докладывал командиру группы Синкевичу о боевых делах своих ребят: — Четырнадцатого мая в деревне Купятичи мы с Владимиром Симоновым заминировали два танка из танковой бригады СС, которые готовились отправлять на фронт.
Заминированные танки пришли в деревню Бужеровичи, где и взорвались. Два танка вместе с экипажами уничтожены. Двадцать пятого мая на железной дороге Пинск — Лунинец на перегоне Пинск — Городище в шести километрах к востоку от Пинска Джигило Федор, Пекун Александр, Журбило Сергей, Лопушко Дмитрий заложили мину, на которой подорвался эшелон противника. Разбиты: две платформы с рельсами, три платформы с зенитными пушками, четыре вагона с живой силой.
Убито девять немецких солдат и офицеров, ранено свыше ста человек. Повреждено пять вагонов. Движение на дороге было остановлено на одиннадцать часов.
Через две недели, 9 июня, на перегоне Городище — Пинск подпольщики подорвали состав противника на двойной тяге. Так действовала группа «Запорожцы». Однако вернемся к «празднованию» дня рождения Гитлера. Сергею Сидорову через связных добыли краски, он принялся за работу. Из реек сделал раму, натянул на неё простыню и стал срисовывать Гитлера с карикатуры из газеты. Сергей рисовал на полянке перед жилыми постройками, поэтому вокруг него всегда было шумно: звенели шутки-прибаутки и даже частушки… Посмотреть на его работу приходили и Рабцевич с Линке.
Шумно радовался вместе со всеми, если что-то получалось. Наконец портрет был готов. Выполнить это задание поручили группе Бочерикова. Еще до рассвета подобрали близ деревни Люсино подходящее место — придорожное поле. Портрет укрепили на больших шестах невдалеке от шоссе Лунинец — Ганцевичи. Дорога здесь как раз делала изгиб, портрет хорошо был виден отовсюду. А чтобы гитлеровцы не смогли убрать его, вокруг поставили несколько противопехотных мин.
Отошли в сторону, залегли на опушке леса и стали с нетерпением ждать. Интересно было, как воспримут фашисты все это. Уже давно рассвело, поднялось и стало припекать весеннее солнце, а шоссе было пустынно. Кое-кто поговаривал, что место подобрали не совсем удачное, и тут со стороны Лунинца затарахтел мотор машины. Сразу смолкли разговоры. Бойцы впились глазами в полоску шоссе. Вскоре увидели грузовик, который, взлетая на многочисленных выбоинах, гремел пустым кузовом.
Все надеялись, что шофер остановится, выйдет из кабины. Уже решили: если вдруг вздумает направиться к портрету — снять немца, чтобы не портил затею.
Но фриц не остановился — проскочил. Может, торопился, струсил: ехал-то один. Не прошло и получаса, как со стороны Ганцевичей показалась легковушка с гитлеровцами. Затормозила она напротив портрета. Фашисты некоторое время молча глядели на портрет, очевидно, соображали, что к чему. Потом из машины вылез солдат. Он шагал осторожно, шаря по земле напряженным взглядом. Четверо в машине замерли у раскрытых окон.
Сделав несколько шагов, солдат остановился. Тем временем на шоссе показалось ещё несколько грузовиков с солдатами, они горланили какую-то песню. Подъехав к легковушке, грузовики остановились. Как по команде смолкла песня. Фашисты, проворно соскочили с машин, столпились на обочине шоссе, будто на смотровой площадке.
Потом несколько человек во главе с офицером отделились и, взяв автоматы на изготовку, пошли вслед за первым солдатом. Не дойдя метров тридцати до портрета, тот швырнул в него камень. Он угодил Гитлеру в зубы, выдрал клок листа. Бойцы схватились за животы, крепились, чтобы не рассмеяться. С обочины дороги что-то закричали. Солдат в ответ огрызнулся и, швырнув оставшиеся камни в портрет, повернул назад. Не успели они сделать и десятка шагов, как взорвалась первая мина.
Они побежали назад и напоролись ещё на пару сюрпризов. С обочины опять закричали. Оставшиеся в живых фашисты стали из автоматов бить по шестам, но не тут-то было — метких стрелков среди них не оказалось. Больше часа стоял простреленный портрет Гитлера. И не было ни одной машины, которая, проезжая мимо, не задержалась бы на обочине. Фашисты по-прежнему стреляли в портрет, кидали камнями, палками, а он стоял. Потом приехали минеры, обезвредили сюрпризы и сняли портрет.
В окрестных деревнях долго смеялись над тем, как фашисты истратили не одну сотню патронов и вдобавок ко всему потеряли несколько человек убитыми. Однако не обошлось без собственных жертв.
Приближался праздник 1 Мая, а в отряде был траур. Еще не опомнились от гибели комсорга группы Синкевича — Михаила Литвиненко, подорвавшегося во время минирования шоссе, как обрушилось новое горе — погиб Сергей Храпов. Необычная судьба выпала на долю этого бойца. Родом он был из подмосковного города Луховицы. С детства увлекался сценой, мечтал стать артистом; когда был призван в армию, сбылась его мечта: стал солистом ансамбля песни и пляски Белорусского военного округа.
Двадцать первого июня сорок первого года ансамбль давал концерт на заставе под Брестом. А ранним утром двадцать второго началась война. Храпов стал защитником Брестской крепости. Тяжелый, неравный, кровопролитный бой. Потом ранение, плен, лагерь для военнопленных, тяжкий труд на маслозаводе в поселке Поболово под Жлобином.
Осенью сорок второго Степан Змушко установил связь с одним из рабочих этого завода — Николаем Говорушко. Тот познакомил его с Храповым и Капельяном. Прежде чем принять их в отряд, поручили взорвать маслозавод. Задание это они выполнили и с осени сорок второго стали бойцами отряда.
Храбро воевали, умело. Особенно отличался Храпов — на его счету было шестнадцать вражеских эшелонов, пущенных под откос. Любили Сергея в отряде. Он был одним из тех, кто не терял бодрости духа ни при каких обстоятельствах. Бывало так: люди измотались, измучились на задании, нервы у всех натянулись в струну, желание одно: обсушиться да поспать.
А он вдруг затягивает задорную, согревающую душу песню; или войдет в круг свалившихся от смертельной усталости бойцов, ударит ладонями о колени и начнет лихо отплясывать. Все умел: петь, плясать, проникновенно читать стихи.
И вот Храпова не стало… Это случилось двадцать четвертого апреля. С самого утра он был весел, пел частушки, рассказывал забавные истории. Может, чувствовал, что последние часы живет, хотел досыта выговориться, напеться. На задание вышли небольшой группой.
Он шутил и в пути. Стали подходить к железной дороге. Храпов шел впереди, за ним, на значительном расстоянии, Сидоров, потом Козлов, а уж после Санкович и Авдеев с противотанковым ружьем. День был солнечный, безветренный. Мирно, покойно.
В кустах самозабвенно заливалась пичужка, видать, после холодной ночи теплу возрадовалась. Взрыв раздался внезапно. Впереди поднялся столб пыли и огня. Все упали ничком. Чуть погодя из этого столба вырос Храпов.
Сидоров в испуге посторонился. У Храпова не было стопы, и он наступал на обнаженную кость. Пройдя несколько шагов, упал вниз лицом. Со стороны железной дороги послышалась стрельба. Бойцы подхватили Храпова, побежали к болоту. Остановились в безопасном месте.
Наскоро срубили пару сосенок и, обтянув плащ-палаткой, положили на них Храпова. Он был без сознания. Бойцы привыкли видеть его неугомонным, непоседливым, а теперь он лежал тихий и беспомощный.
Храпов открыл глаза, обвел всех измученным взглядом, улыбнулся. Думаете, что «яблочко» теперь не смогу сплясать? Не беда — петь-то могу. Горе горькое по свету шлялося и на нас вот теперь набрело… Поет, а голоса нет, только губами шевелит. Через несколько часов в отряде Храпову ампутировали ногу, но спасти его не смогли. Он умер на следующий день. Молчаливые, убитые горем ходили бойцы.
Тяжело переживали утрату руководители отряда. Оборвалась песня… Над базой, где собрался почти весь отряд на открытое комсомольское собрание, было непривычно тихо. Даже природа, и та, казалось, горевала. Солнце, светившее несколько дней кряду, спряталось за тяжелые траурно-черные тучи.
На землю сгустившимися мрачными красками легла печаль. Деревья, кусты, прошлогодняя трава, свалявшаяся листва сделались ещё более темными, унылыми. На войне люди неизбежно привыкают к смерти, потому что идут с ней все время рядом и через нее. Но смерть Храпова словно выбила всех из седла. Все ждали появления командования отряда, которое было в штабной хатке на партийном собрании.
Наконец открылась дверь и появился Линке, за ним Рабцевич, Бабаевский, Побажеев, другие коммунисты. Они сели к столу, накрытому кумачом. Комсомольский вожак Василий Козлов открыл собрание.
Минутой молчания почтили память погибших товарищей. Потом выступил Линке. Он рассказал о Первомае — всемирном празднике трудящихся. Вспомнил, как участвовал в маевках, арестовывался за участие в них, а в тридцать первом году впервые прошел с демонстрацией по ликующей Красной площади. Затем Карл Карлович заговорил о фашистской чуме, о задачах отряда, каждого бойца, командира. И все в один голос, спрессованный из лютой ненависти к захватчикам, ответили: — Клянемся!
Выступили и лучшие бойцы отряда — коммунисты и комсомольцы. Бронебойщик Василий Козлов дал слово подбить не менее двух вражеских паровозов, Геннадий Девятов он только поправился после тяжелого ранения и Сергей Сидоров — пустить под откос по вражескому эшелону… Рабцевич подвел итог собранию. Его выступление было кратким. Он наметил, кто, где и что будет делать к празднику 1 Мая.
Прямо с собрания группы уходили на задание. Бабаевский отправлялся с Синкевичем. Побажеев — с Бочериковым, Линке — с Игнатовым. На складе получали патроны, мины, гранаты, сухой паек — хлеб, колбасу.
В первые же дни после прихода на Пинщину отбили у фашистов большое стадо коров. Некоторых раздали крестьянам, передали в й партизанский полк, остальные паслись поблизости. На базе наладили коптильню — научились делать колбасу. Провожал бойцов сам Рабцевич.
На поляне выстроилась группа Игнатова. На прощание крепко пожал руку комиссару. В ответ фашисты организовали несколько карательных экспедиций. Ничего не добившись, они стали концентрировать силы в Парохонске, других населенных пунктах, готовясь к новым операциям. И тут Бабаевский сообщил, что конное подразделение словаков, дислоцирующееся в деревне Любель, перебив свое командование, ушло в лес, где встретило местный партизанский отряд «За Родину» и влилось в него.
Словацкое подразделение тогда стояло в деревне Вылазы. Солдаты охраняли участки железной дороги. В отряде решили начать агитационную работу по их разложению.
Нужен был человек, через которого для начала удалось бы завязать с ними переписку… После тщательного отбора Бабаевский остановился на жительнице деревни Сошно Дарье Александровне Малашицкой.
Рабцевич одобрил кандидатуру. Оставалось заручиться согласием самой Малашицкой. С этой целью апрельской ночью и отправился к ней начальник разведки. С ним пошли проводник из местных — сосед Малашицкой — и трое бойцов охранения. В то время фашисты не имели гарнизона в Сошно, если, конечно, не считать бригады немецких железнодорожников, живших в церкви.
Однако жили рабочие обособленно, посты выставляли только возле казармы. Поэтому каких-либо препятствий для встречи не предвиделось. Огородами пробрались к хате Малашицкой. Кругом было спокойно, непривычно для военного времени тихо. Бойцы охранения заняли свои места — двое залегли в кустах у ограды на улице, один на огороде. Проводник тихо постучал в окошко, низ которого был заделан куском железа. Бабаевский, чтобы случаем не напугать хозяйку, прижался к стене хаты, затаился.
Проводник назвался. Из хаты донеслось приглушенное покашливание, торопливое шлепанье босых ног. Дверь приоткрылась, в образовавшуюся щель просунулась женская голова в наспех накинутом платке.
В сумрачной горнице непросто было различить присутствующих, их близость угадывалась по дыханию. Бабаевский опередил проводника, представился: — Я заместитель командира отряда Игоря. Звать Николаем. Если не возражаете, поговорить с вами надо.
Малашицкая вздохнула. Говори, чего надо? Бабаевского не смутил тон хозяйки. Он знал о её крутом нраве. Попросил проводника выйти. Сработала привычка: прежде чем заговорить с кем-либо о деле, остаться без свидетелей. В народе недаром бытует пословица: «Береженого бог бережет», чекисты называют это конспирацией. Рука у неё была по-мужски крепкая. Сделав несколько шагов, сказала: — Постой! Теперь огнем, разживиться можно если только у соседки.
Бабаевский протянул ей пачку немецких спичек. Малашицкая зажгла тонкую длинную лучину, воткнула в печь между кирпичей. Слабо озарилось место, где они находились. Это было запечье, отгороженное от горницы шторкой из грубой серой ткани.
Огонь в топке никак нельзя было увидеть с улицы. Бабаевскому понравилась сообразительность хозяйки. Подумалось: «Должно быть, это место не впервые использует для подобных встреч». Сел на щербатую коричнево-черную, крепко сработанную скамейку. Малашицкая стояла, прижавшись к печке. Некоторое время молча смотрели друг на друга.
Малашицкая выглядела много старше своих шестидесяти двух лет, и в этом не было ничего удивительного. С двадцать девятого года осталась без мужа. На руках пятеро детей. А помощи ждать неоткуда. В тридцать девятом, когда Западная Белоруссия стала советской и вроде бы солнышко взошло в её жизни, подросли дети, старшую, Михалину, выдала замуж. Да умерла средняя — Надежда. Не успело забыться это горе — война грянула.
У Михалины фашисты повесили мужа он был депутатом сельского Совета , а саму угнали на каторжные работы в Германию. Сыновья Григорий и Петр ушли в лес партизанить. Осталась она с младшей — Катериной. Чем могла, партизанам помогала: кормила, обстирывала, белье штопала, — ничего не жалела.
И тут вновь несчастье постучалось в её хату. В феврале сорок четвертого под Брестом погиб Григорий. Бабаевский глядел на Малашицкую и на какое-то время даже засомневался: а справится ли эта немолодая, измученная женщина с заданием? Успокоился, поглядев в глаза — живые, необычайно ясные. Скажи лучше, зачем понадобилась? Бабаевский понял, что она не терпит многословия, не нуждается в лишних объяснениях. И опять усмешка, пройдясь по её впалым щекам, застряла в глазах.
Отзаданилась, теперь за меня сынок мой последний воюет. Голос её дрогнул, сорвался, взблеснули от боли глаза. Казалось, ещё мгновение — и расплачется старая женщина. Но не расплакалась: закусила губу, и глаза тут же высохли. Бабаевский подивился её воле, обрадовался: «А ведь не ошибся — сильный она человек». Не будь я уверен в том, что справитесь с нашим поручением, не пришел бы сейчас. Из рассказов бойцов, односельчан Малашицкой Бабаевский знал, что она не тщеславна, не любит, когда её хвалят, выпячивают, но сейчас после его слов она разом переменилась, помягчала, подобрела.
Бабаевский облегченно вздохнул и стал рассказывать о задании. Они просидели чуть ли не до утра, обо всем поговорили: о политике, о довоенной колхозной жизни, о положении на фронте.
Ей все хотелось знать, на все получить ответ. Бабаевский от имени руководства отряда написал обращение к вражеским солдатам.
Набросал Малашицкой несколько вариантов, как подступиться к ним, выбрать нужного человека, и ушел. Несколько раз ходила Малашицкая в Вылазы, а это от её деревни ни много ни мало — целых четыре километра. Да если бы все дело было только в количестве километров. На пути как заноза торчал железнодорожный переезд, у шлагбаума — дотошная охрана. Не только перевернут поклажу — расспросами замучают: куда да зачем?
Отговаривалась как могла. Письмо-обращение, чтобы, случаем, не обнаружили, аккуратно сложила и спрятала под платком в пучке волос. Невыносимо сложно оказалось завести знакомство среди солдат. Раньше ей не стоило труда завязать разговор с человеком. Легко с людьми сходилась, быстро находила общий язык. Теперь её словно подменили: видно, сказывалась ответственность перед отрядом — пообещала выполнить поручение наилучшим образом.
Все перепробовала Малашицкая, чтобы поближе быть к солдатам. Попыталась определиться к ним в прачки, уборщицы или на кухню — не получилось. Тогда стала вязать носки и менять у солдат на продукты. Как-то повстречался ей с виду добродушный парень с подкупающей простецкой улыбкой.
По-русски он изъяснялся вполне терпимо. За носки он дал немного соли и впридачу большой кусок сахара. Понравился ей солдат.
Хотела поговорить, но его позвали в казарму. Постояла на дороге, подосадовала и опять ни с чем вернулась домой. Но судьба свела с ним ещё раз. Отправилась как-то в Вылазы. Благополучно миновала переезд, до деревни осталось с километр. И тут разболелась нога: к непогоде или ещё по какой причине, но вдруг не стало мочи идти. Присела на обочине, задумалась. И что такое?
Он идет. Одновременно с Мазуром рестайлингу в таком же духе была подвергнута и коротенькая бюджетная 2-дверная Сирена которая из "переболевшей в детстве Варты" теперь стала "переболевшим в детстве Мазуром".
Posted 22 Jul Posted 24 Jul В году происходит рестайлинг PZInz и Posted 26 Aug You need to be a member in order to leave a comment. Sign up for a new account in our community. Existing user? Sign In Sign Up. More Guidelines Staff. Sign in to follow this Followers 1. Польское автомобилестроение в мире Шлейхера. Фелициана Славой-Сладковского формальным "зиц-председателем Футном" согласно польской конституции был ВРИО президента глава польского Сената Богуслав Медзинский, но он был не более чем формальной фигурой, существовавшей на политическом небосклоне исключительно по причине того что польская конституция запрещала проведение выборов в срок меньший, чем три месяца с момента отмены режима военного положения в году было поручено "разработать свой собственный такой и не хуже" благо, как и в случае с м, тут не пришлось начинать с нуля, а опять таки надо было всего навсего адаптировать полноприводное шасси го - на сей раз под кузов легкового Мазура.
Всего до прекращения его выпуска в году было собрано таких машин если считать с прототипами - то машин кроме того, в том-же году что и й и тем-же самым путем был создан в единственном экземпляре, предназначенном для Славой-Складковского персонально, бронированный лимузин-внедорожник PZInz , получивший полноприводную подвеску конструктивно повторяющую основу конструкции , и й моделей и кузов и сильный 8-цилиндровый двигатель от так и не пошедшего в серию довоенного Люкс-Спорта.
Но, повторуюсь, й был уникальной машиной собранной в одном-единственном экземпляре Edited 30 Jun by Рюрик. Share this post Link to post Share on other sites. Юнак в виде легковушки и знакомого нам почтового фургончика, Мазур в версии 5-местного седана с раскладными сиденьями, а с также в версии пикапа и фургона Edited 30 Jun by Рюрик.
В году был проведен рестайлинг грузовых , и моделей, а также грузового Зубра, кабина которых стала по стилю походить на нечто подобное РЕИ пробному ДАЗ-у в настаёт очередь рестайлинга бескапотных и , а также автобуса, которые теперь по внешнему виду начинают напоминать РЕИ польский послевоенный "стар" Edited 22 Jul by Рюрик. При этом "морда" автомобиля получила два варианта экспериментального рестайлинга который планировался и для самой Сирены тоже, но так серийно и не был реализован ни на ней, ни на её удлиненном варианте однако, уже ближе к лету года руководство PZInz отказывается от идеи выпустить "рестайлинговую удлинненную сирену" и начинает разработку новой легковушки со все тем-же сильным двигателем фиат с кузовом уже современного, понтонного типа в итоге, новая легковушка в плане конструкции и кузова становится аналогом РЕИ предсерийного москвича в его первом варианте но, повторюсь, у унаследованным еще от Мазура сильным двигателем фиат.
Получившая название PZInz Warta , новая машина сперва строится малосерийной серией в конце года, а с весны идет в серийное производство, став таким образом первым польским автомобилем с современным кузовом понтонного типа Edited 22 Jul by Рюрик.
Архаичная Сирена устарела целиком и полностью а о её архаичном сильном двигателе еще начала х фиат и говорить не приходится , в понтонной Варте устарел главным образом еще довоенный сильный двигатель фиат но к устареванию своих легковушек PZinz уже готовилась заранее, и еще с гг. Причем происходит определенная унификация их конструкции, в следствие чего начиная со второго поколения, Сирена была этакой "переболевшей в детстве" Вартой ну а сама Варта второго поколения была похожа в плане дизайна и конструкции на р анние прототипы го Москвича Сирена имела, как уже я сказал, сходное оформление, но была меньше, двухдверной, да и фар у неё, в отличие от Варты, тоже было всего лишь две Edited 24 Jul by Рюрик.
Согласно довольно популярной в х моде на возвращение старых названий, новая машина получает возрожденное название Мазур машина была длиннее и шире Варты, отличалась более совершенным и современным салоном, остро-модной в конце х шестиугольной оптикой фар да и задние фонари-"плавнички" Сирены и Варты аналогичные тем что были у РЕИ у Мазура были заменены более современными горизонтальными. Варта и Сирена же продолжали сохранять вшенний вид образца г. Жизнь рабочих посёлка, который чуть позже назовут Енакиево, стала основой сюжета его повести «Молох».
Через четверть часа они, протянувшись с страшным грохотом через десятки станков, уже складывались на другом конце мастерской длинными, гладкими, блестящими рельсами». С года для России началась эпоха социальных потрясений — Первая мировая война, две революции года, свержение царского режима, приход к власти большевиков… Все эти события неминуемо отразились на экономике государства.
Дольше всех продержался Петровский Енакиевский металлургический завод, продолжая держать прежние показатели. В декабре года предприятие одним из первых было национализировано большевиками. Конечно, времена были непростые — завод едва не остановился полностью, поскольку рабочим было нечем платить. Спасением стали деньги большевиков, за которыми была отправлена, без особой надежды на успех, делегация с завода в Питер. На фоне общей разрухи Енакиевский завод был единственным из всех южных заводов, который буквально чудом за время гражданской войны ни на один день не останавливал своего производства.
Однако 3 мая года предприятие все же было остановлено на консервацию. Завод нуждался в капитальном ремонте, но финансировать реконструкцию молодое государство было не в состоянии. За годы довоенных пятилеток с до года завод был реконструирован и расширен. Осенью года всего за 40 дней на ЕМЗ была построена первая в СССР разливочная машина — устройство для механизированной разливки жидкого чугуна из ковшей в изложницы, с дальнейшим охлаждением чугунных чушек и погрузкой их в железнодорожные вагоны.
Работу предприятия нарушило новое потрясение — Великая Отечественная война. Оборудование было эвакуировано на Урал, но сам завод оккупанты превратили в руины. После освобождения города в году, восстанавливать завод помогал весь Советский Союз. Со всех концов огромной страны ехала возрождать промышленность Донбасса молодежь.
Поэтому уже через дней после окончательного освобождения Енакиево от немецких войск метзавод был восстановлен и 23 декабря года дал первую плавку чугуна и приступил к изготовлению железнодорожных рельсов, в которых остро нуждалась страна.
Металлурги, возобновив работу, помогали фронту — они отчислили более миллиона рублей на строительство танковой колонны «Енакиевский металлург».
Над восстановлением Енакиевского металлургического завода шефствовал Кузнецкий металлургический комбинат. Рабочие Чусовского металлургического завода в те дни писали енакиевским металлургам: «Нами отгружено 55 вагонов необходимого вам оборудования… Восстановление Донбасса и, в частности, вашего завода — это наше общее дело, и мы сделаем все, чтобы оказать вам необходимую помощь».
В послевоенные годы возрождающемуся из руин Советскому Союзу нужен был металл. Для этого на предприятии была проведена колоссальная работа по модернизации оборудования, совершенствованию технологии и организации производства в рельсобалочном цехе.
Всего через четыре года после окончания Великой Отечественной войны предприятие по объемам производства вышло на довоенный уровень. Енакиевский металлургический завод не только наращивал производство, металлурги внедряли новшества, которые потом подхватывались предприятиями по всему Союзу и даже миру:.
В связи с разрывом Украиной экономических связей со многими поставщиками сырья, материалов, энергоносителей и с потребителями готовой продукции произошёл резкий спад производства. Затем предприятие было приватизировано, в начале х вошло в состав частной компании «Метинвест» и постепенно ситуация выровнялась.
В настоящее время проектные мощности завода позволяют производить в год: 2, млн. Что еще выпускает завод и для каких нужд? С началом войны в Донбассе ЕМЗ и его работникам снова пришлось несладко. В году из-за активных боевых действий завод, который находится на территории ДНР, останавливал работу на два месяца.
Затем к постоянным обстрелам добавилась транспортная блокада, объявленная Украиной в году. Казалось бы, ситуация безвыходная, но плечо подставила Россия, благодаря ее братской помощи завод смог продолжить производство чугуна и стали.
И уже пять месяцев спустя ЕМЗ впервые принял участие в международной выставке «Иннопром», которая проходила в начале июля в Екатеринбурге. В ходе выставки представители ЕМЗ подписали документы с крупным уральским предприятием на поставку продукции в больших объемах для производства вагонов и оборудования.
Кроме того, состоялись предварительные переговоры с российскими судостроителями о поставках листового и специального профиля металла. Металл разливается непрерывно на двух литейных машинах.
На предприятиях комплекса трудится 22 тысячи человек, а из всей произведенной продукции можно построить мост до Луны. Сейчас основная задача металлургического комплекса — возрождение Донбасса. Все нужно восстанавливать, приводить в норму, здесь и понадобится наш металл, наши знания. Балки, арматурный прокат — все будет направлено на возрождение республики», — рассказал в интервью прессе представитель ЕМЗ на выставке Александр Коваленко. Таким образом, круг замыкается — ЕМЗ, начавший свою историю на российской земле продолжает работу в тесном контакте с Россией.
Енакиевский металлургический завод славится не только металлом, но и людьми. Есть среди них те, чьи имена известны всему миру. Он был одним из лучших специалистов не только во всей России, но и Европе.
